С начала 1840-х годов участок принадлежал купцу Алексею Матвеевичу Котомину (1806-1854). При участии архитектора С. В. Сидорова здесь был построен трехэтажный лицевой дом, позже перестроенный117. Домовладение, включающее дома 135 по Невскому проспекту и 20 по Тележной улице с садом и дворовыми постройками между ними и дом 19 по Тележной, унаследовал действительный статский советник Илья Алексеевич Котомин, который и жил здесь с женой Глафирой Николаевной, сыном Николаем, дочерьми Анной и Глафирой и матерью Анной Николаевной, похоронившей в холерном 1870 году свекровь, мужа и сына. Здесь же жила вдовая сестра домовладельца Мария. Большая семья Котоминых вместе со своей прислугой занимала весь лицевой выходящий на Старо-Невский трехэтажный дом118. В 1881 году архитектор В. Ф. Геккер построил четырехэтажный дворовый на подвале флигель и двухэтажные деревянные службы.

В XVIII-XIX веках в Петербурге жило немало семей Котоминых: купца Алексея Матвеевича (1806-1854), почетного гражданина Александра Антоновича (1816-1855), Александра Васильевича (1808-1860), купца 2-й гильдии Василия Васильевича (1789-1833; Б. Садовая, 74), почетного гражданина Михаила Антоновича (1810-1859) и его жены Анны Ивановны (1815-1895), купчихи 2-й гильдии Анны Яковлевны (Невский, 129), тайного советника Алексея Антоновича (1812-1865), купцов 2-й гильдии Егора Тимофеевича (Звенигородская ул., дом Стрелова; умер в 1888 году), Евфима Тимофеевича (наб. р. Фонтанки, 49; умер в 1884 году), Михаила Алексеевича (Сергиевская ул., дом Баулиной), Павла Матвеевича (7-я Рождественская ул., 44), надворного советника Павла Михайловича (1839-1877; Итальянская ул. Лит. части, 20) и его жены Татьяны Спиридоновны (1841-1893), Петра Алексеевича (Невский, 129). До 1910-х годов в Петербурге также жили представители фамилии Котоминых: домовладелец Александр Андреевич (Варваринская ул., 27), Андрей Антонович (Невский, 104, содержал скульптурную и лепную мастерскую), Антон Михайлович (Невский, 88), потомственный почетный гражданин, служащий Госбанка Владимир Михайлович (Забалканский, 40/27), Михаил Иванович (Невский, 48), мещанин Михаил Павлович (Гороховая ул., 69), крестьянин Николай Андреевич (Лештуков, 4), мещанин Николай Павлович (Лештуков, 4), представитель фирмы «Паттерсон» Федор Васильевич (наб. р. Мойки, 22), мещанин Федор Павлович (Б. Подьяческая ул., 24/63). В 1934 году в Ленинграде жили: инженер Алексей Антонович Котомин (ул. Гоголя, 19, кв. 42),

Иван Иванович Котомин (пр. К. Либкнехта, 38, кв. 8), Федор Алексеевич Котомин-Бударин (Старонарголов-ский, 8, кв. 4).

Лицевой дом по Старо-Невскому занимал со своей семьей домовладелец действительный статский советник Илья Алексеевич Котомин, кандидат прав, мировой судья 21-го участка Алексаидро-Невской части, попечитель Арестного дома и товарищ председателя благотворительного Общества церкви Всех Скорбящих Радости при Обуховской больнице, член наблюдательного комитета Петербургского кредитного общества, выпускник Петербургского университета, где он учился вместе с А. Ф. Кони. В 1873 году Котомин и Кони, подружившись, путешествовали по Италии, но после процесса над Верой Засулич (1878) разошлись по принципиальным соображениям. В 1878 году он женился на Глафире Николаевне Пановой.

В 1895-1900 годах на участке Котоминых в дворовом флигеле и в доме по Тележной улице жили Роман Давидович Армфельдт, служащий Государственного банка Александр Александрович Бауер, свободный художник церковный живописец потомственный почетный гражданин Платон Иванович Брусников, служащий Петербургского почтово-телеграфного округа коллежский секретарь Александр Модестович Вольский (в 1909 году коллежский советник, начальник Павловского почтово-телеграфного округа), потомственный почетный гражданин Иван Николаевич Керин, редактор газеты «Свет» Семен Петрович Киснемский, купчиха Евдокия Павловна Козьмина, служащий Петербургской купеческой управы мещанин Петр Алексеевич Котомин, вдова купца Евдокия Павловна Кузьмина, акушерка Татьяна Федоровна Кузьмина, купец Алексей Григорьевич Лебедев, подвизавшийся на частной службе Илья Петрович Левочский, дочь коллежского секретаря Юлия Фердинандовна Педаль, крестьянин Федор Егорович Репников, поручик Фельдъегерского корпуса Иван Васильевич Сапронов, крестьянин Иван Михайлович Теняков, вдова статского советника Клавдия Петровна Ходырева, капитан Александр Иванович Шиптмарев, колбасный мастер Алексей Павлович Шустов, служащий Главного казначейства, член Санкт-Петербургского попечительного комитета о бедных и Императорского человеколюбивого общества надворный советник Семен Семенович Юскевич, Мария Алексеевна Яковлева. Шабсель Зеликович Кан содержал переплетную мастерскую, Александр Алексеевич Колесов — зеленную торговлю, домовладелец мещанин Александр Дмитриевич Крючков — табачную и галантерейную торговлю, Ольга Ивановна Лебедева — портновскую мастерскую, Елизавета Васильевна Шустова — колбасную торговлю.

В 1905 году после смерти И. А. Котомина домовладение унаследовали его вдова Глафира Николаевна и дети Николай Ильич, Анна Ильинична (в замужестве Стреблова) и Глафира Ильинична (в замужестве Кочетова).

В 1909 году в домах Г. Н. Котоминой жили Михаил Гаврилович Брянцев, Николай Степанович Гаврилов, купчиха Евдокия Емельяновна Горячева, художники Георгий и Николай Алексеевичи Заборовские, почетная гражданка Антонина Александровна Котомина, провизор Карл Густавович Кох, домовладелица Г. И. Кочетова с мужем практикующим врачом коллежским асессором Николаем Ивановичем Кочетовым, Павел Иосифович Крылов, вдова надворного советника Надежда Ивановна Макарова, служащий Общества Таврической железной дороги Василий Карпович Михайлов, Петр Андреевич Подшивалов, Николай Петрович Пожалов, Валерий Константинович Сыропятов, вдова статского советника Екатерина Андреевна Тронина, Савелий Борисович Хазан, секретарь бесплатной детской столовой Литейно-Рождественского отделения Попечительства о бедных и больных детях Ольга Дмитриевна Якименко, вдова коллежского советника Мария Алексеевна Яковлева. Иван Вонифатьевич Виноградов содержал суровскую торговлю, Федор Федорович Деслер — техническую контору, Н. А. Заборовский — студию живописи и рисования, Мария Васильевна Истомина — табачную торговлю, Александр Иванович Комаров — чайную, Лев Александрович Крамер — аптекарскую торговлю.

О необыкновенной судьбе и научном подвиге Николая Ивановича Кочетова в своей брошюре «Рыцари X-лучей» рассказал его сын Алексей. С разрешения Натальи Алексеевны Цветковой, воспитывавшейся в семье Котоминых-Кочетовых, приведем отрывки из рассказа А. Н. Кочетова, использовавшиеся Натальей Алексеевной, инженером-технологом и известным краеведом, в ее выступлениях но городскому радио и на краеведческих конференциях, в историко-краеведческих публикациях.

«Н. И. Кочетов (1876-1939), сын портнихи-белошвейки, родился в Петербурге. Среднее образование получил в 3-й Петербургской гимназии, по окончании которой поступил стипендиатом в Императорскую Военно-медицинскую академию. Летом 1899 года, будучи еще студентом IV курса, получил свое первое медицинское „боевое крещение», участвуя по командировке Главного Управления Красного Креста в борьбе с вызванной голодом цынгой в Чистопольском уезде Казанской губернии. Со званием „лекаря с отличием» окончил в 1900 году курс академии и должен был отслужить в армии столько лет, сколько получал стипендию во время обучения. „Высочайшим указом от 11 декабря 1900 года был определен на службу в город Ригу на должность младшего врача 115-го Вяземского пехотного полка. В конце 1903 года был переведен во вновь сформированный 28-й Восточно-Сибирский стрелковый полк на ту же должность. Вскоре Н. И. Кочетова откомандировали в распоряжение Сводного Порт-Артурского полевого военного госпиталя для несения обязанностей младшего ординатора. Он прибывает туда 26 января (8 февраля) 1904 года, т. е. накануне нападения японских миноносцев на стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура русские военные суда и начала обстрела крепости японскими военными кораблями. Началась Русско-японская война. Н. И. Кочетов проработал в Сводном госпитале в течение всей блокады крепости и три месяца после ее окончания. С 1 мая 1904 года он заведовал одним из хирургических отделений госпиталя и возглавлял работу рентгеновского кабинета. В начале апреля 1905 года он отбыл из крепости, сопровождая в качестве врача одно из госпитальных судов, на которых раненые были отправлены на родину. Свой шестимесячный отпуск за работу в Порт-Артуре во время блокады Н. И. Кочетов частично использовал для работы в Обуховской больнице под руководством Г. Ф. Цейдлера, а затем продолжил службу в 8-м мортирном артиллерийском дивизионе в Киеве.

1 сентября 1906 года, уволившись в запас, Н. И. Кочетов приступил к подготовке диссертации на степень доктора медицины и начал работу в качестве экстерна по гинекологии и акушерству у профессора Н. Н. Феноменова в Надеждинском родовспомогательном заведении. Затем он повышал свою квалификацию в госпитальной хирургической клинике Военномедицинской академии профессора С. П. Федорова, а по оперативной гинекологии и оперативной хирургии — в Петербургском институте усовершенствования врачей. Уже будучи избранным в действительные члены Русского хирургического общества имени Н.И. Пирогова, получив после защиты диссертации степень доктора медицины122, Н. И. Кочетов сделал выбор своего пути в медицине. Он принял предложение руководства созданного священником Алексеем Колоколовым благотворительного общества возглавить только что построенную обществом больницу в глухой деревенской местности -в Новоладожском уезде Петербургской губернии. Больница, а также приют для детей-сирот и богадельня для одиноких стариков с помещениями для обслуживающего эти учреждения персонала были сооружены на маленьком островке в среднем течении реки Волхов. Он поехал на этот „островок», чтобы стать главным и единственным врачом больницы и отдать ей почти двадцать лет своей жизни. Прибыл он туда уже не один, а с женой и маленькой дочкой. Встреча отца с моей будущей матерью, Глафирой Ильиничной, Котоминой, относится ко времени того шестимесячного отпуска, который он получил после Артура. Познакомились они в имении одного ее старшего родственника, с которым был знаком Н. И. Кочетов, проводивший у него часть своего отпуска. Ей был тогда двадцать один год. Высшего образования она не получила, окончила женскую гимназию в Петербурге. Характер у нее был пытливый, была она эмоциональным, внимательным к людям и очень добрым человеком.

Несомненно, молодой, красивый военный доктор, только что вернувшийся из Порт-Артура, легко смог возбудить в ней интерес к себе. С большой теплотой пишет она в своих воспоминаниях об этом времени взаимного сближения. „Хорошая и светлая была жизнь, чистая, прекрасная любовь зарождалась у нас под внешний аккомпанемент революционных раскатов, под выстрелы и разгоны демонстраций и бесконечные споры и разговоры о всех событиях. Что у нас все было по-особенному, по-нашему (подчеркнуто ею. — А. В.) — это была великая истина, и, хотя и говорили, что это идет всегда и у всех одинаково, нет — я твердо знаю, что у нас было особенно: чисто, хорошо, светло и глубоко, и что этот период лег крепкой основой для всей нашей будущей совместной жизни, был тем основательным фундаментом, на котором мы сумели и смогли построить нашу счастливую жизнь». После одного общего разговора, касавшегося тех требований, которые могут супруги предъявлять друг к другу, она написала ему письмо, в котором „предложила ему вести себя взаимно так, чтобы каждый из нас всегда с гордостью мог сказать: он мой муж, или она — моя жена». И еще была договоренность о том, что супружеские отношения и интересы семьи никогда не должны противоречить интересам работы. Насколько мне позволяют судить мои личные представления о взаимоотношениях моих родителей, эти принципы в их долгой совместной жизни никогда не нарушались, и моя мать всегда была верным другом и помощником отца. Венчание состоялось 9 апреля (ст. ст.) 1906 г. в церкви 3-й гимназии. После свадьбы молодые уехали в Киев.

Уже находясь в отставке, отец, по состоянию здоровья (порок сердца после перенесенного острого суставного ревматизма) не подлежавший призыву па военную службу, дважды добровольцем принимал участие в оказании помощи раненым во время военных действий: сначала в I Балканской войне (09.10.1912—30.05.1913 гг.) в качестве хирурга госпиталя Красного Креста, а затем и в войне с Германией, когда некоторое время возглавлял краснокрестовский госпиталь. Об оказании отцом рентгенологической помощи в этот период мне ничего не известно.

Зато я хорошо знаю, чем были для моего отца двадцать лет, отданные им работе на „островке». Надо было делать самому все. Готовить из деревенских девушек медицинских сестер всех специальностей для больницы, амбулатории и аптеки (одна из них в июле 1910 г. под присмотром отца „принимала» и меня: это был ее первый шаг в акушерской практике). Оказывать хирургическую помощь во всех ее бесконечно разнообразных формах: от удаления аппендикса до ампутации конечностей и трепанации черепа. Обучать изготовлению лекарств в аптеке и принимать срочные меры при вспышках опасных инфекций в обширном районе, обслуживаемом больницей. Добиваться соблюдения требований гигиены в деревенских школах. Вести амбулаторный прием и умело распоряжаться скудными финансами…

Чтобы попытаться представить себе все это, необходимо читать Антона Павловича Чехова и Виктора Викторовича Вересаева. От Новой Ладоги и почти до Новгорода не было человека, который бы не знал лично или не слыхал о „докторе Николае Ивановиче», часто даже не имея представления о его фамилии. Многие лечились у него сами, у кого-то он спасал от смерти родителей и дедов, „принимал» и боролся за жизнь детей или внуков. Это был поистине „земский врач», как оценил его С. А. Рейнберг, притом в самом высоком значении этого слова…

В одном из его новаторских начинаний — в создании и работе в условиях деревенской больницы рентгеновского кабинета — мне самому посчастливилось принимать активное участие в четырнадцатилетием возрасте.

До недавнего времени мне казалось, что аппаратура, стоявшая в кабинете, была произведена на „Буревестнике». Однако, ознакомившись с литературой по истории этого завода, я узнал, что в 1923 г. он еще не производил рентгеновское оборудование. Значит, эта аппаратура была изготовлена одним из заводов на Западе. Огромную помощь в создании кабинета оказал живший на островке пожилой бывший моряк, инженер-механик, мастер на все руки, в то время уже пенсионер. Фамилии я его не знаю, а звали его все по имени и отчеству: Константин Александрович. Электрической энергии тогда, естественно, не было. Пришлось сооружать электростанцию, тем более что было запланировано создание и светолечебного кабинета. В прилегающем к больнице одноэтажном помещении больничной кухни выгородили изолированный участок, в котором вырезали часть пола, и в погруженную в землю опалубку залили бетон, закрепив в нем мощные болты. На верхнюю нарезную часть этих болтов „надели» станины динамо-машины и бензинового двигателя. Помню наше расстройство, когда первый четырехсильный двухтактный мотор, свободно вращавший динамо-машину вхолостую, при самой небольшой нагрузке в цепи сразу терял обороты, и даже одна лампочка не могла озарить наш закуток, которым мы так гордились. Добыли четырехтактный мотор в 16 лошадиных сил, и его энергии с лихвой хватило на все. Сам кабинет вмещал высокий шкаф, на вершине которого помещался трансформатор, ртутный прерыватель и миллиамперметр. Конечно, был штатив для трубки, кажется, деревянный и довольно громоздкий, а также стол для производства снимков. Пульт управления в виде тумбочки на колесах. Из защитных средств был только ужасно тяжелый просвинцованный резиновый передник. Я выступал в качестве лаборанта: включал и выключал аппаратуру во время рентгеноскопии, иногда проявлял снимки, следил за порядком и с гордостью носил сшитый по моему росту белый халат.

После островка, который отец покинул в 1926 году, вся его последующая работа была или целиком посвящена рентгенологии, или тесно связана с ней. Он становится главным врачом и рентгенологом железнодорожной больницы в Петрозаводске, затем пополняет новейшей аппаратурой рентгеновский кабинет на станции Званка. Во время работы в нем он проводит изучение травматизма, связанного с неблагоприятными условиями работы паровозных бригад в паровозной будке, разрабатывает систему мер для ее оздоровления, которая была частично реализована на Мурманской железной дороге. С 1934 года он врач-рентгенолог железнодорожной больницы на станции Бологое и, наконец, после небольшого перерыва (санитарный и школьный врач при Феодосийской врачебно-наблюдательной станции), снова заведует рентгеновским кабинетом больницы города Старый Крым.

Несмотря на большой опыт работы в различных, как правило, сложных условиях, отец постоянно выписывал и приобретал специальную литературу и вечером систематически работал над ней. Часто он сам испытывал и проверял действенность новых приемов, средств и методов лечения, использовал каждую возможность для дальнейшего совершенствования. Он был прекрасным психотерапевтом, умел внушить больному веру в победу над болезнью. Это был человек, с честью выполнивший клятву Гиппократа. Умер Н. И. Кочетов в марте 1939 г. от тяжелого сердечного приступа».

В 1898 году гражданский инженер С. И. Минаш демонстрировал здесь «новоизобретенный прибор для установки в окнах при их мытье в многоэтажных зданиях. Прибор изготовлен на механическом заводе „Айваз» и состоит из железной площадки, выдвигаемой за окно и укрепленной изнутри у подоконника, и складной лестницы из бамбуковых палок. Прибор весит 32 фунта, стоит 20 руб. и, судя по обстановке, в которой он демонстрировался, заслуживает внимания».

В 1914 году архитектор Ф. П. Федоров построил жилой дом во дворе (это одна из трех его петербургских построек, выявленных к 1996 году).

В 1917 году домовладение принадлежало вдове действительного статского советника Глафире Николаевне и Николаю Ильичу Котоминым, и кроме домовладельцев здесь жили аптекарский помощник Мовша Гиршович Арьев, доктор медицины надворный советник врач Военно-морского ведомства Николай Николаевич Быстров с женой Анной Ильиничной (участники обороны Ленинграда в годы Великой Отечественной войны), вдова инженера-технолога Станислава Станиславовна Гродецкая, Алексей Кузьмич Гусев, Антон Федорович Кюн, дочь коллежского асессора Мария Васильевна Максимова, Павел Иванович Никифоров, совладелец Торгового дома по продаже угля и мелового порошка, член советов Попечительства о пленных славянах, Польского общества защиты древностей, член комиссии по изучению быта военных Адолий Брониславович Смолинский (владел домом в Царской слободе), вдова коллежского советника Мария Алексеевна Яковлева. Иван Степанович Голузин держал посудную торговлю, Вениамин Николаевич Лебедев — столярную мастерскую.

В 1934 году в доме 135 жили: врач Николай Николаевич Быстров (кв. 40), сотрудник «Красной вечерней газеты» Николай Алексеевич Заборовский (кв. 10), специалист треста «Ленгортоп» Николай Васильевич Кормачев (кв. 1), библиотекарь Николай Ильич Котомин (кв. 40), Семен Ильич Крашенинников, служащий «Ленградкожтреста» Анатолий Иванович Пермяков (кв. 63), член Ленсовета Николай Иванович Рогов (кв. 38-а), служащий артели «Обувь» Михаил Федорович Федоров (кв. 51), специалист треста «Ленэнерго» Василий Арсеньевич Шалагин (кв. 62), Наум Захарович Шумиловский (кв. 57).

 

Сегодня в этом доме, есть магазин, в котором можно купить галстук бабочку, но мы знаем где продаются лучшие галстуки по приемлемой цене. Чтобы совершить покупку через интернет, просто пройдите по нашей подсказке.